Джон Ки — Крайстчерч

Вторая часть истории Джона Ки. Первую часть читайте в статье:

Джон Ки родился в Окленде, но Крайстчерч сыграл в его жизни гораздо более существенную роль. Этот город премьер-министр Новой Зеландии считает родным, и этому городу он во многом обязан своей успешной политической карьерой.

Невозможно сказать, как сложилась бы судьба Джона, если бы после смерти мужа его мать не решилась на переезд из Окленда. Но она решилась.

Выбор Рут остановился на Крайстчерче потому, что в этом городе некоторое время жила и работала ее старшая дочь Лиз.

Упаковав скромные пожитки, на старом Остине А40, за рулем которого сидела Лиз, семья Ки отправилась на юг.

Воспоминания самого Джона Ки о том периоде жизни достаточно скудны. Некоторое время он посещал начальную школу Aorangi Primary, расположенную по соседству с их ставшим теперь знаменитым на всю Новую Зеландию домом в Бернсайде. Потом семья перебралась на Gleda Ave и Джону пришлось сменить школу на Richmond Primary. Впрочем, и там он проучился недолго.

Обремененная значительными долгами многодетная мать Рут, тем временем, должна была не только смотреть за детьми, но и зарабатывать средства к существованию. По ночам она работала смотрительницей, днем — уборщицей. Но главной заботой для нее всегда оставались дети. Она вела хозяйство с образцовой педантичностью. Семейный бюджет планировался и распределялся ею очень жестко. Она откладывала деньги и хранила их в отдельных конвертах с надписями “еда”, “электричество”, “аренда”.

Когда семья Ки переехала в третий раз, их новым местом жительства стал дом на Hollyford Ave 19.

Район, где был расположен дом, сразу им приглянулся. Район был новым. Как и семья Ки, многие его жители обосновались на Hollyford Ave недавно. Дома здесь в основном были не частными, а находились во владении государства (state housing). Арендовали такое жилье такие же не слишком состоятельные горожане из числа рабочего класса как и Рут.

Соседями семьи Ки были молочник, работник каучукового производства, кровельщик и работник на производстве полуфабрикатов. По словам одного из них — Брюса Фэйта, проживающего в доме 17, район и его жители были замечательными.

“Мы были в одной лодке,” — рассказывает Брюс. — “Всем приходилось нелегко, и все стремились помочь друг другу”. Мужчины работали на придомовых участках и помогали соседям в обустройстве, дети играли на улице.

Рассказывая о соседстве с семьей Ки, Брюс особенно восхищался тем, как Рут воспитывала детей.

Гвендолин Ховард из дома 21 по Hollyford Ave больше других общалась с семьей Ки, потому что у нее самой были дети примерно такого же возраста. По ее словам, хотя Рут приходилось в ту пору очень тяжело и она много работала, она была хорошей соседкой и замечательной матерью. “Не могу сказать, что стала бы голосовать за Джона, — добавляет миссис Ховард, — но этот парень действительно многого добился в жизни”.

Сью была ближе по возрасту Джону, чем Лиз, поэтому они проводили достаточно много времени вместе. Сью заставляла его играть с ней в куклы. Еще они любили настольные и карточные игры вроде Монополии, Скриббла, 500 и покера.

“Мы всегда во всем соперничали», — утверждает Сью.

Рут Лазар

У троих детей Рут не было других близких взрослых или родственников в Новой Зеландии, поэтому именно она занимала центральное место в их жизни.

“Нас было трое, а она одна. И больше никого — не тетушек, ни дядей, которые могли бы на нас как-то влиять. Она оказывала на нас огромное влияние, но в хорошем смысле”, — говорит Лиз.

С ней соглашается Сью. “Она растила нас так, будто не совсем осознавала, что мы были детьми, поэтому мы и повзрослели рано. Нет, я вовсе не хочу сказать, что она лишала нас детства. Но она всегда относилась к нам как ко взрослым. Например, когда мы собирались вместе, у нас часто завязывались споры. И какой бы вопрос не обсуждался, она ожидала, что у каждого из нас будет свое мнение. Думаю, так происходило потому, что кроме нас у нее никого не было. Да и некому было ей сказать, что некоторые темы рановато обсуждать с детьми”.

Зарождение интереса к политике

Такова была обстановка, в которой рос юный Джон. У Рут было правило, что каждый раз, когда семья вся вместе садилась за стол, кто-то обязательно должен был предложить тему для обсуждения. Она взахлеб читала газеты и ждала от детей, что у тех будет мнение относительно актуальных политических событий.

Сью вспоминает горячие политические баталии, которые разворачивались между ее матерью и братом. “Мама была горячей сторонницей лейбористов, — говорит Сью. — А Джон так же горячо поддерживал Национальную партию и ее лидера Сэра Роберта Малдуна (Sir Robert Muldoon)”.

“Я всегда старалась соблюдать нейтралитет, — продолжает Сью. — Но у Джона с мамой иногда чуть до драки не доходило”.

Таким образом, еще в очень юном возрасте, Джон уже придерживался националистических взглядов. И это несмотря на то, что его мать была ярой лейбористкой.

Как-то еще в детстве Джон подарил Рут значок Национальной партии, чтобы подшутить над ней. Она хранила этот значок до самой смерти.

Джон Ки — ученик средней школы

Уже в возрасте 8-9 лет Джон знал, что он хочет стать политиком. Его сестры вспоминают, как он во всеуслышание продекларировал две свои главные цели: заработать миллион долларов и стать премьер-министром.

Многие дети проявляют интерес к определенным профессиям, но немногие столь упорно идут к намеченной цели, как шел к ней Джон. Бизнес и политика. Политика и бизнес. Таков был мальчик, который начал играть в гольф лишь потому, что в эту игру играли бизнесмены.

Сам Джон называет политические баталии с матерью той искрой, которая зажгла нем страсть к политике. Он также вспоминает, как сильно в 70-80-е годы его увлекали общественные дебаты на политические темы. “Это было время, когда политикой активно интересовались многие, и я тоже был увлечен ею”.

Впрочем, слова Джона о ярой увлеченности политикой в молодые годы, вызывают некоторые вопросы. Например, однажды в телевизионном интервью его спросили, каково было его мнение относительно тура Спрингбокc (Springbok Tour). Это скандальное событие в начале 80-х годов было связано с приездом южноафриканской команды по регби Springboks в Новую Зеландию. Приезд Springboks вызвал массовые протесты, потому что в Южной Африке царил апартеид и страна считалась изгоем на мировой арене. От правительства, возглавляемого националистом Сэром Робертом Малдуном, требовали вмешаться и на государственном уровне запретить приезд южноафриканских регбистов.

Для тихой Новой Зеландии событие такого масштаба было очень значимым. Протесты и возмущения потребовали активного вмешательства полиции. Между тем, вопрос о Springbok Tour поверг Джона Ки в замешательство. “Спрингбокс… не помню… когда это было? 1981 год? Мне тогда было двадцать… Я даже не знаю. Кажется, у меня не было на этот счет определенного мнения. Это же было так давно, понимаете”.

Такой ответ из уст человека, который утверждает, что активно интересовался политикой, звучит более, чем странно. Вопрос о Springbok Tour был задан Джону 27 лет спустя после события. Таким образом, уже не имело особого значения, был ли он в те годы сторонником или противником запрета Springbok Tour, Однако признание в том, что он даже не помнит, какой точки зрения на этот вопрос он придерживался, обрушило на него волну критики. Его обвинили в нежелании открыто выразить свою позицию, дабы тем самым не настроить против себя определенный круг людей.

Примечательно, что даже в последующих интервью Джон на вопрос о Спрингбокс отвечал все также неуверенно. Он утверждал, что не имел материальных возможностей посещать в то время спортивные матчи, поэтому хотя приезд регбистов не вызывал у него положительных эмоций, тем не менее, не заставил его выйти на улицу и поддержать протестное движение.

Школа и учеба

В школе Burnside High, самой большой школе в Новой Зеландии, Джон Ки проявил себя как прилежный и трудолюбивый студент. Однако никто не может вспомнить, чтобы он чем-нибудь выделялся среди одноклассников. Школу он закончил со средним баллом.

В чем Джон действительно блистал, так это в ораторском искусстве и дебатах. В седьмом классе он даже получил кубок Фримена (Freeman Cup) за участие в дебатах, а также награду за публичные выступления.

Школьный учитель Джона, мистер Роберт Хьюс (Robert Hughes), который до сих пор преподает в школе Бернсайд, вспоминает, что Джон всегда сидел на первых рядах и проявлял интерес к экономике, хотя никаких выдающихся талантов за ним не замечалось. Однако Хьюс вспоминает исключительную прилежность Джона.

Вместе с одноклассником Полом Коммонсом (Paul Commons) Джон также получил награду по экономике. “Он учился очень сосредоточенно и серьезно и ему нравилось достигать хороших результатов”, — вспоминает Пол. Сам Пол сейчас живет в Америке и занимает высокую должность в одной из ведущих компаний в цементной индустрии. С Джоном они не виделись более 20 лет.

Пол вспоминает, что Джон был крайне находчивым и принадлежал к числу людей, которые ищут совета других. “Если кто-то разбирался в каких-то вопросах хорошо, отлично знал математику или играл в сквош, Джон, когда возникала необходимость, обращался к таким людям за советами. Он вообще умел окружать себя людьми, которые помогали ему достичь того, к чему он стремился”.

После окончания Burnside High Джон и Пол поступили в один университет — Canterbury University. Однако Пол выбрал факультет естественных наук, а Джон — факультет торгового дела.

По словам Пола, он никогда не замечал, чтобы Джон проявлял какие-то политические амбиции. “Я такого не припомню. Хотя он действительно сильно интересовался политикой и активно поддерживал правительство Малдуна. Но насколько мне известно, он не был активным членом политических партий и не занимался политической деятельностью в кампусе”.

Коммонс убежден, что для Джона университет был средством достижения определенных целей. “Он выбрал очень прагматичную, бизнес-ориентированную специальность. Полагаю, он рассчитывал получить степень, чтобы затем двигаться дальше”.

Многие из учеников школы Burnside, которые учились там в одно время с Джоном Ки, не могут ничего о нем вспомнить. Безусловно, не последнюю роль в этом сыграла большая численность учеников школы. Но как заметил кто-то из одноклассников Джона: “Он просто ничем особенным не выделялся”.

Один из школьных друзей Джона, который, безусловно, отлично его помнит — это бывший телеведущий Майк Джасперс (Mike Jaspers). Джон и Майк были друзьями как в Бернсайде, так и позднее во время учебы в университете Кентербери. Но впоследствии они оказались на противоположных сторонах политических баррикад, когда Майк начал работать на вице-премьера от лейбористов и соперника Джона Майкла Куллена (Michael Cullen). Во время дебатов в парламенте Джон упомянул как-то об их дружбе, но Джасперс даже отказался это комментировать.

Другие люди из окружения Джона оказались более откровенными. Так, Мишель Кросби (Michelle Crosbie), с которой у Джона были дружеские отношения во время учебы в университете Кентербери, отзывается о нем крайне положительно. “Джон всегда был очень целеустремленным и много работал”, — говорит она.

Мишель вспоминает один любопытный случай. “Джон заехал за мной однажды и сидел, дожидаясь меня в машине. Ему было тогда 18 или 19. Когда я вышла, услышала, что у него по радио включена трансляция из парламента”.

Немногие подростки слушают трансляции из парламента. Мишель потом еще многие годы подшучивала из-за этого над Джоном.

Мишель характеризует Джона как “хорошего и надежного парня”. “Он не отличался особо изысканными манерами. Он был немногословен. Он был очень трудолюбивым”, — рассказывает она.

В глазах Мишель Джон был просто другом, и это была настоящая искренняя дружба. Они и до сих пор общаются, когда это позволяют их рабочие графики (Мишель работает в Лондоне в сфере финансов).

Вспомнила Мишель и еще одну примечательную деталь — работать Джон начал в первый же день после выпускных экзаменов в университете. “Все остальные с нетерпением дожидались каникул и возможности отдохнуть и погулять, — поясняет Мишель. — Но только не Джон. Он отличался от всех нас исключительной целеустремленностью. Уже тогда он четко следовал намеченному плану”.

Джон Ки — кандидат от Национальной партии

Третья часть статьи: